Москва - Вашингтон: Медведев ищет себя

Выступление Дмитрия Медведева в Вашингтоне перед Советом по международным отношениям не могло не удивить местный истеблишмент. Слушатели увидели перед собой совсем другого российского президента, не того, кто на следующий день после президентских выборов в США читал в Федеральном собрании свое первое ежегодное обращение, внешнеполитический раздел которого многие и тут, и в России, да и во всем мире оценили как антиамериканский. В Вашингтоне Медведев выступил с откровенно проамериканской речью, более того, многие ее положения, по сути, перечеркивали основополагающие тезисы знаменитой речи Владимира Путина в Мюнхене. По сути, Медведев выступил с антимюнхенской речью, разочаровав сторонников противостояния России и США. Но почему?

Президент России не только признался в глубочайшем уважении к США, не только назвал Америку супервлиятельным государством, но даже отвесил неожиданный комплимент Джорджу Бушу, сказав, что его администрация много сделала для того, чтобы создать фундамент современных российско-американских отношений. Медведев полностью отказался от ставших уже традиционными обвинений США в развязывании нынешнего глобального экономического кризиса. Кстати, у которого, по его словам, есть и положительные стороны, например возможность создания новой финансовой архитектуры мира.

Российский лидер, по сути, полностью дезавуировал знаменитый уже тезис о существовании у России зоны привилегированных интересов в других странах — одной из пяти принципиальных основ его внешнеполитической доктрины, озвученной этим летом. Во всем мире этот тезис восприняли как заявку Москвы на создание собственной зоны влияния. Было сразу понятно, что это станет одним из конфликтных поводов в отношениях с Вашингтоном, принципиально не признающим даже самого понятия сферы влияния. Теперь же Медведев уточнил, что он не имел в виду создание эксклюзивной зоны интересов России, а подразумевал «преимущественные интересы» России к ряду государств, в число которых он неожиданно включил значительную часть Европы и, «может быть», США. То есть он в одну минуту ликвидировал большую мину в двусторонних отношениях, которую сам же и заложил.

Тезис о том, что главной проблемой российско-американских отношений является «кризис доверия», стал первым признаком того, что Москва возвращается к признанию политических реалий вместо своей упертой агрессивно-пассивной позиции по отношению к США. В России, сказал Медведев, нет антиамериканизма, а есть сложности взаимопонимания. Правда, не уточнил, между кем и кем. Он даже признал необходимость создания принципиально другой основы для того, чтобы российско-американские отношения были по-настоящему партнерскими. О возможном повороте от путинского Мюнхена к реализму свидетельствовало и заявление о том, что все медведевские идеи новой архитектуры европейской безопасности не подразумевают замены действующих институтов, в том числе НАТО, с которым, оказывается, Москва хочет развивать партнерские отношения, включая обсуждение возможного вступления туда самой России. Этот «умеренный оптимизм», как охарактеризовал ситуацию в отношениях России и США сам Медведев, для многих в вашингтонской элите стал поводом для раздумий и сомнений.

Одни сразу заявили, что мы увидели всего лишь экспортный вариант российского президента. Тем более что его выступление в Совете по международным отношениям было в России освещено крайне скромно. Это, считают многие в элите США, старая советская традиция: говорить за рубежом не то, что предназначено для российского потребителя политической риторики. Не стоит воспринимать слова Медведева всерьез, ибо это очередная российская разводка. А Барак Обама сделал правильно, не став спешно встречаться с Медведевым.

Другая часть американского истеблишмента сделала вывод, что в России стали наконец осознавать размеры и глубину экономического кризиса, а также свою неспособность без резкого улучшения отношений с главной экономикой мира эффективно с ним бороться. Россия, говорят они, сегодня начинает сильно страдать от того, что в силу своей позиции по многим важным для США и Запада вопросам она в последние годы значительно опустилась в списке приоритетов внешней политики Вашингтона. Медведев отчаянно пытается поднять рейтинг своей страны в глазах американской элиты, держащей в своих руках контрольный антикризисный пакет. Хорошие отношения между Россией и США гораздо важней для России, чем для США, и чем больше будет падать цена на нефть, тем более примирительной станет политика Москвы, которая будет вынуждена в ближайшие месяцы очень активно лоббировать идею скорой встречи российского и американского президентов.

Третьи полагают, что Медведев все еще дрейфует в поисках президентского «я», находясь под влиянием внешнеполитических советников, которых он унаследовал от Путина, и собственной экономической команды, занимающей прагматичные, свободные от идеологии и старых стереотипов позиции. В экономических и внутриполитических высказываниях российский президент вполне последователен, в то время как во внешнеполитической риторике его просто бросает из стороны в сторону. С тем, что Медведев не либерал в западном смысле слова, согласно большинство во внешнеполитическом истеблишменте США. Но он может оказаться большим реалистом во внешней политике, чем многие от него ожидают, способным быстро перешагнуть через события августа этого года и начать строить свою внешнеполитическую линию, вместо того чтобы продолжать воевать войны Путина, к которым он не имеет никакого отношения. В любом случае впору задавать вопрос: Who is Mr. Medvedev?, на который, казалось бы, все уже знали ответ.

(с) Н. Злобин